Манифестом императора Александра I от 8 сентября 1802 г. в России были впервые официально учреждены 8 министерств, в том числе и Министерство внутренних дел, составной частью которого стала полиция. Его возглавил В.П.Кочубей. Правда, в течение 9 лет (с 25 сентября 1810 года по 4 ноября 1819 года) функционировало самостоятельное Министерство полиции во главе с министрами А.Д.Балашовым и С.К.Вязьмитиновым, ликвидированное в 1819 году и вновь ставшее Департаментом МВД.
В Государственном архиве Брянской области документы по истории полиции г. Брянска XIX веке прослеживаются с 1824 года Брянским городничим в то время был титулярный советник (чин IX класса «Табели о рангах», соответствующий воинскому званию капитана, аналог современного майора) и кавалер (т.е. награжденный как минимум одним орденом) Осип Григорьевич Бруннер. Он достиг 43-летнего возраста, происходил из дворян, в службу вступил 11 января 1797 года и служил при дворе «Ея императорского высочества Великой Княгини Екатерины Павловны… секретарем по ведению гофмейстера» в Брянске с 19 января 1817 года.
Фактическим заместителем городничего в Брянске в 1824-м был частный пристав титулярный советник Василий Михайлович Разумовский, 33 лет от роду, происходивший «из духовного звания». В службу Разумовский вступил 9 сентября 1806 года канцеляристом Орловского казначейства, в 1813-м стал губернским секретарем, а 26 января 1814 года определен в Брянск квартальным надзирателем. В 1817-м Василий Михайлович становится коллежским секретарем и частным приставом, а с 31 декабря 1820 года он – титулярный советник.
Квартальных надзирателей в полиции Брянска в то время было двое. Оба из обедневших дворян. Титулярный советник Никифор Сергеевич Рулов, 34 лет, службу начал в 1796 году в Кипрском карабинерном полку унтер-офицером; с 1799-го – корнет, в 1802-м – прапорщик. В1803 году вышел в отставку с военной службы и определился в Ковельскую почтовую экспедицию, из которой уволился в 1807-м с переводом в Орловскую городскую полицию квартальным надзирателем. В 1820-м в той же должности оказался в Брянске.
Квартальный надзиратель губернский секретарь Николай Акимович Яновский, 26 лет, в службу вступил в Карачевский уездный суд канцеляристом 23 мая 1810 года. Через 5 лет он стал губернским регистратором, еще через три года – коллежским регистратором, а 28 февраля 1820 года был направлен в Брянск квартальным надзирателем, где в 1823-м стал губернским секретарем.
Кроме чиновников в полиции Брянска служили два письмоводителя, происходившие из «духовного звания»: коллежский регистратор Иван Никифорович, 62 лет, и коллежский секретарь Федор Вахнов, 33 лет.
К 1838 году относятся «Формулярные списки о службе нижних воинских полицейских чинов, состоящих при Брянском городническом правлении». Таковых было 21 человек, от 31 до 74 лет, причем большинство из них являлись ветеранами Отечественной войны 1812 года (7 человек), заграничных походов 1813–1814 гг. (12 человек) и имели ранения и награды.
В 1843-м, в связи с указом Орловского губернского правления брянскому городничему Ивану Вонифатьевичу Цыганову-Куриленко об отсылке в Орел из Брянска достигших совершеннолетия военных кантонистов, упоминается квартальный надзиратель прапорщик Шишкин. Он осуществлял розыск и отправку в Орловский гарнизонный батальон 9 кантонистов, причем «…кантониста Федора Карабанова находящего при отце, рядовом Антоне Егорове Карабанове по кварталу по розыску не оказалось».
Тогда же по делу о возврате из Смоленского батальона военных кантонистов не достигшего совершеннолетия брянского кантониста унтер-офицерского сына Федора Парамонова был упомянут штабс-капитан Бакулин – начальник Брянской инвалидной полицейской команды (инвалидами до 1917 года называли ветеранов).
1844 годом датируется чудом сохранившаяся «Книга учета расходования сумм на содержание брянской полиции». Из нее следует, что 4 января «Брянской полицейской команды вольнонаемным десятским», которых было 34 человека, за декабрь месяц 1843 года было выдано на жалование 97 рублей 14 копеек, «а именно: фейерверкеру I класса (за полицейскими сохранялись их прежние воинские звания) Федору Бобалеву унтер-офицеру Кириле Васильеву и 32 рядовым».
В дальнейшем были произведены следующие выплаты: брянскому городничему за квартиру 40 рублей серебром за год, на канцелярские расходы полиции – 21 рубль серебром, частному приставу Разумовскому «за сентябрьскую 1843 г. треть 27 рублей серебром жалования, квартальному надзирателю Шишкину за ту же треть жалования — 18 рублей 48 копеек, штатным полицейским пятидесятникам Изоту Андрееву, Осипу Мурзинову, Петру Павлову, Антону Гороху, Дементию Григорьеву за ту же треть – 4 рубля 47 копеек серебром, на отопление квартиры городничего – 40 рублей серебром в год, на транспортные расходы полиции — 251 рубль 34 копейки».
Квартальных надзирателей в то время было двое: губернский секретарь Иван Афанасьевич Петропавловский, 42 лет, из духовного звания, с годовым жалованием 857 рублей 14 копеек, обучавшийся в Смоленской духовной семинарии. Служил в Орле на мелких должностях, в 1840-м стал частным приставом Стародуба, в 1843-м – брандмейстером Черниговской городской полиции, в 1845-м – смотрителем острога, а с 26 июня 1847 года – квартальным надзирателем в Брянске. Он во время отсутствия брянского городничего Алексеева исполнял его обязанности, а также являлся дворянским заседателем Брянского уездного суда.
Вторым квартальным надзирателем был «писец 3-го разряда» Кузьма Никифорович Сорока, 26 лет, из приказнослужительских детей, с жалованием в 57 рублей 14 копеек, обучавшийся в Глуховском уездном училище. Служил в Брянском уездном суде писцом с 1 июля 1843 года. В 1851-м «за болезьнию квартального надзирателя Измайлова был командирован к исполнению его должности, в которой он был утвержден 21 февраля 1852 г.».
Письмоводителем полиции являлся коллежский секретарь Кирилл Ильич Ильченко-Юшенко, 49 лет, из дворян, «обучавшийся под надзором родителей». Писцами были: 2-го разряда коллежский регистратор Семен Кузьмич Лавров, 24 лет, пономарский сын, обучавшийся в Орловской духовной семинарии; 1-го разряда Павел Федорович фон Бухмейстер, 21 года, с жалованием 85 рублей в год, из дворян, обучался в доме родителей и выдержал экзамен в Брянском уездном училище, и 1-го разряда Николай Кузьмич Доброславский, 25 лет, из дворян, обучался в Брянском уездном училище.
В списке полиции значится и смотритель Брянского тюремного замка губернский секретарь Иван Иванович Бояринов, 50 лет, из дворян, с жалованием 145 рублей в год, обучавшийся при родителях, в должности пребывал с 19 июня 1846 года.
18 июня 1853 года в Брянске был утвержден штат полицейской пожарной команды. Она состояла из «прикомандированных от военного ведомства» двух унтер-брандмейстеров, старшего и младшего унтер-офицеров с окладом по 9 рублей в год и 15 рядовых с окладом по 4 рублей 50 копеек в год. На годовое содержание пожарного обоза уходило 60 рублей.
В августе 1855 года был составлен рапорт «О составе полицейской части г. Брянска», в котором, на основании повышенного 29 мая 1836 года штата, значилось: 1 полицейская часть, городничий – 1, частный пристав –1, квартальных надзирателей – 2, нижних чинов, от военного ведомства прикомандированных – унтер-офицеров – 2, рядовых – 16. На содержание полицейской части всего расходов было 1154 рублей 20 копеек.
На 1 января 1856 года в Брянской полицейской команде состояли: старший унтер-офицер Савелий Непомнящий, 38 лет, в службе с 12 марта 1835 года, награжден серебряной медалью «За войну против мятежных венгров в 1849 году», а также младшие унтер-офицеры Иосафат Ещук, 36 лет, Савва Коповод, 35 лет, Григорий Магарнюк, 45 лет, и 39 рядовых 25–54 лет. Многие из них служили и воевали в Польше, Венгрии, Молдавии и Валахии.
В январе в Брянск из Болхова был переведен старший унтер-офицер пожарной команды Михаил Казанцев. В городе он возглавил пожарную команду из 29 человек.
Зимой 1855/56 года на город обрушилась эпидемия холеры, от которой пострадала и местная полиция. К 10 марта «по г. Брянску за смертью в полицейской команде состоит только 37 человек». Шесть человек рядовых полицейских умерли от холеры в июне 1856 года.
1857 год также оставил несколько документов, касающихся брянской полиции. К концу июля многие полицейские будки в городе пришли в аварийное состояние. Так, у будки на Орловской заставе развалилась стена, «а печь и труба негодны, на Смоленской заставе — крыша разломана, на Базарной площади — течь в крыше, на Трубчевской заставе будка ветха и стала разваливаться, стекла разбиты и при наступлении зимнего времени будочникам быть в будках невозможно».
Список полицейской команды в городе в августе насчитывал 34 человека: «хожалые – унтер-офицер 1, рядовых 8, сторожевые – унтер-офицер 1, рядовых 6; пожарные – унтер-офицеров 2, рядовых 16». При полиции числилось девять лошадей.
В ноябре было заведено дело по обвинению рядового брянской полицейской команды Сидора Марыгина в воровстве из дома брянского купца Николая Комарева. Марыгин 1 ноября напился пьян и явился в полицию, откуда был изгнан и по дороге домой «лег было под сараем купца Комарева, чтобы проспаться, где был разыскан, взят и отправлен на гауптвахту на 10 дней». Следствие выявило, что Марыгин в воровстве не виновен, но пропил свой провиант, выданный ему накануне начальником Брянской полицейской команды поручиком Веденским.
С введением в России в 1860 году института судебных следователей полиция была устранена от производства уголовных следственных действий и ее роль здесь была ограничена лишь производством дознания. Временными правилами об устройстве полиции от 25 декабря 1862 г. уездная и городская полиция на местах были объединены в общую уездную полицию. Жалование полицейским было увеличено.
В 1867-м была изменена форма и вооружение полиции. Уездное полицейское управление возглавляли уездный исправник и его помощник, назначаемые губернатором, в его состав входили и два заместителя от дворян и сельских обывателей. В состав городских полицейских управлений, которые были учреждены в губернских и в отдельных больших городах и возглавлялись полицмейстером, также входили два заседателя от городского общества. Все эти заседатели были упразднены по закону 1889 года.
Брянской полиции уделяла внимание и губернская пресса. Так, «Орловские губернские ведомости» в 1872-м писали: «Брянское полицейское управление объявляет, что 11 и 30 мая сего года в Брянске полицией задержаны за неимением письменных видов (т.е. паспортов) неизвестного звания люди, называющие не помнящими своего родства: первый Иваном Степановым, а второй – Григорием».
«В пригородской даче брянского почетного гражданина Мельникова сгорели: дом с пристройками, до тысячи десятин леса, сарай, в котором было до 300 коробов угля. Всего убытка причитается до 15 тысяч рублей. О причине пожара полицией Брянска проводится дознание.
«В городе Брянске 2 неизвестных человека, вошедших в дом купеческой жены Кутыгиной, отбили в сенях задвижку и, напав на служанку Кутыгиной вольноотпущенную Евлампиеву, требовали от нее, чтобы она указала, где хранятся деньги. Когда же на крик служанки прибежали соседи то грабители скрылись. К вечеру того же дня они были пойманы полицией и доставлены в тюремный замок, где и было произведено опознание.
Законом 1884 года была установлена новая форма обмундирования чинов городской и уездной полиции, которая существенно не менялась до 1917-го. Околоточные надзиратели, конные стражники и городовые теперь были обязаны иметь при себе шашку и револьвер, необязательный для урядников. Впрочем, казенных средств, отпущенных на приобретение обмундирования для нижних чинов, не хватало, и Брянская Дума выделила дополнительно для этой цели еще 300 рублей из средств города. Обмундирование и вооружение для полиции Брянска было закуплено на фабрике предметов воинского хозяйства Ивана Щетинина в Москве и в магазине офицерских вещей Ивана Касселя в Петербурге.
В комплект обмундирования входило: 2 мундира – повседневный и парадный, они были сшиты из черного сукна и были двубортными на крючках; по вороту, борту и обшлагам были нашиты красные канты, на обшлагах парадного мундира были столбики из серебряного галуна. Шаровары были черные суконные с красным кантом; сапоги были с юфтевыми голенищами. Зимой городовые носили шинель из черного шинельного сукна с застежкой на крючках, черными петлицами и красным кантом, на петлицах была светлая металлическая пуговица с двуглавым орлом, головные уборы были представлены круглой мерлушковой шапкой с черным суконным донцем и красными кантами крест-накрест и по окружности и черную фуражку с тремя красными кантами (два по околышу, один на тулье) с черным лаковым козырьком, без подбородочного ремешка.
Летом на тулью надевался светлый коломянковый чехол. На тулье фуражки и на меховой шапке городового красовалась металлическая никелированная круглая ленточка с острыми концами, на ленточке был пробит номер данного городового, а над ленточкой помещался герб г. Брянска – золотая мортира с двумя кучами черных бомб на красном поле.
На мундир брянского городового надевался кушак из того же материала, что и мундир, с красными кантами по краям и по перехвату, либо черный затяжной ремень с металлической пряжкой. Летом городовые носили мундир того же кроя, но из коломянки. Носили они и гимнастерки солдатского образца без карманов и манжет, с застежкой на левую сторону на четыре пуговицы. Шили гимнастерки из коломянки либо из хлопчатобумажной ткани светло-горчичного цвета. К ним полагался кожаный пояс. На бляхе, которую пристегивали слева на груди, указывался уличный номер городового, номер и наименование участка, а также город.
Свое личное оружие – револьвер – городовые носили в черной кобуре, укрепленной на поясе с левой стороны (после 1914 года – справа). Шашку солдатскую пехотного образца с коричневой деревянной рукояткой, черными ножнами и медными частями носили с левой стороны на черной ременной перевязи. Кроме шашки и револьвера на поясе у городового была кожаная сумка, застегнутая на пряжку. В Брянске городовые носили белые нитяные перчатки. В дождь поверх шинели или мундира городовые надевали черные клеенчатые накидки с капюшоном.
Обмундирование и вооружение стоили дорого, цена комплекта доходила до 20–25 рублей. Например, шапки и фуражки стоили по 1 рублю 20 копеек за каждую, портупея – 75 копеек, поясной ремень – 10 копеек, а шашка – 2 рубля 25 копеек.
14 апреля 1887 года был принят закон о штатах полиции, согласно которому в 8 городах, имеющих не более двух тысяч жителей, полагалось не свыше 5 городовых. В городах, имеющих более многочисленное население, полагалось не более 1 городового на каждые 500 человек. На четырех городовых полагалось иметь одного старшего. Содержание городовых в России было установлено следующее: старшему – не свыше 180 рублей в год, а младшим – не свыше 150 рублей, не считая 25 рублей, ежегодно отпускаемых на обмундирование.
В 13-тысячном Брянске, судя по докладу уездного исправника Семенова городским властям, был некомплект полицейских. Он писал: «Ввиду повторяющихся в городе краж и разбоев я имею честь просить городскую управу увеличить число городовых нижних чинов с 18 человек, которые имеются в моем распоряжении, до 30 человек. Необходимость вызывается главным образом тем, что я не в силах с этим малым числом городовых нижних чинов охранять спокойствие граждан г. Брянска». Управа сочла просьбу исправника основательной и увеличила штат городской полицейской команды на 10 человек, но уменьшила жалование младшим городовым со 156 до 132 рублей.
Так как согласно вышеупомянутому закону расходы по содержанию полицейских команд были полностью возложены на органы местного самоуправления, городская управа теперь была должна оплачивать городовым квартирные с отоплением, а также выделять средства на покупку вооружения. Причем квартиры полицейским, судя по ходатайству исправника к городским властям, требовались неподалеку от центра города – на Московской (ныне Калинина), Смоленской (бульвар Гагарина), Авиловской (Горького) и Комаровской (Фокина) улицах, а также в Ямской (ул. Верхняя Лубянка) и Новой (ул. Калинина в районе Тихвинской церкви) слободе. Управа удовлетворила просьбу исправника, но, получая всего 20 рублей «квартирных» в год, многие городовые не имели возможности оплачивать квартиры на этих улицах.
Согласно Закону 1889 года, в некоторых городах, посадах и местечках, неподведомственных уездной полиции, были образованы городские полицейские управления (существовавшие с 25 декабря 1862 года только в крупных негубернских городских центрах). Начальником городской полиции и главой управления являлся полицмейстер с годовым жалованием в 1000–1500 рублей. Ему были подчинены участковые и городские приставы и их помощники, полицейские надзиратели и городовые (полицейская команда).
В 1892 году были установлены правила о преимуществах службы городовых в 169 городах империи, в том числе и в Брянске. Данные преимущества состояли в прибавке жалования в треть оклада, сначала за семилетнюю беспорочную и непрерывную службу, потом за девятилетнюю, а также в выплате единовременного пособия в размере 250 рублей за двадцатилетнюю службу и в назначении пенсии в 90 рублей за тридцать лет службы. Расходы на прибавочное жалование, единовременные пособия и пенсии были отнесены на средства города.
80-е годы XIX века для полиции Брянска (мы имеем в виду территорию в границах современного «большого» Брянска) стали еще более напряженными в связи с началом рабочего движения. Впервые основную форму борьбы – стачку – в Брянске применили рабочие канатной фабрики Новикова в 1888 году. Они бастовали две недели, требуя увеличить заработную плату, полиция арестовала 20 наиболее активных бунтовщиков. В 90-е годы рабочие выступления заметно участились и усилились. Наиболее показательным в этом отношении стал так называемый «июньский бунт» 1898 года. Непосредственным толчком к нему стал трагический случай – случайное убийство в 8 часов вечера 11 июня сторожем Брянского завода в Бежице (сейчас это Бежицкий район г. Брянска) пятилетнего мальчика Кулькова. Убитого мальчика принесли в казарму, где проживала его мать, и около нее стали собираться рабочие завода. Когда туда прибыл пристав Квитницкий и отдал распоряжение о переносе тела мальчика в часовню, родные погибшего воспротивились этому. Собравшаяся большая толпа рабочих спровоцировала настоящий бунт, в ходе которого была разгромлена квартира пристава, а сам он чудом спасся. Толпа разгромила винную лавку купца Авраамова, выпила все имевшееся там спиртное и, прихватив с собой последние бутылки с водкой, двинулась к центру Бежицы. В ходе погрома были сожжены проходные и здание механических мастерских завода. При попытке захватить главную контору завода и вскрыть заводскую кассу полицейские и поддержавшие их рабочие сталелитейной мастерской дали достойный отпор нападавшим. Толпа отхлынула и отправилась на так называемый «Новый базар», где ею последовательно были разбиты, разграблены и затем сожжены гостиница Мурзина, большие магазины завода и купца Забалуева, винный склад Аврамова и еще более 30 лавок на базаре. Затем толпа возвратилась к заводу и подступила к магазину общества потребителей, но на защиту магазина стали рабочие, состоявшие пайщиками этого общества. Возникла драка, причем с обеих сторон были пострадавшие, но магазин не пострадал. На этом беспорядки примерно к пяти утра субботы завершились.
На следующий день, в воскресенье в Бежицу прибыли три помощника пристава и 20 городовых из Брянска и приступили к дознанию и розыску имущества, в большом количестве уже вывезенного и скрытого в восьми соседних селах и лесах. Утром в понедельник все рабочие завода вышли на работу, а полиция осуществила арест виновных. Харьковская судебная палата привлекла по обвинению в преступлениях различной степени тяжести 58 человек, из которых только 34 были признаны виновными. Они были приговорены к следующим наказаниям: 1 – к отдаче в исправительные арестантские отделения сроком на 1 год и 6 месяцев, 22 – к заключению в тюрьме сроком на 8 месяцев каждого; 11 несовершеннолетних – к тюремному заключению на 2 месяца каждого, 2 – к аресту при полиции на 2 недели каждого, относительно 17 лиц состоялся оправдательный приговор, дело в отношении остальных 3 – отложено.
Июньские события 1898 года послужили причиной увеличения численности полиции в Бежице – сверх штата за счет средств Брянского завода полицию пополнили 50 городовыми. И если в уездном Брянске один городовой приходился на 1008 жителей, то в Бежице – на 411.
Распоряжением министра внутренних дел от 28 февраля 1899 года на Радицком вагоностроительном заводе (при нем был поселок Паровозная Радица с 3-тысячным населением), где работало около 2 тысяч человек, по ходатайству акционерного общества Мальцовских заводов была учреждена должность полицейского урядника. Ему было установлено содержание «в размере 470 рублей 50 копеек в год: 200 руб. жалования, 50 руб. на обмундирование, 100 руб. на фураж для лошади, 55 коп. на ремонт вооружения и 120 руб. квартирного, с отоплением и освещением довольствия из средств упомянутого Акционерного общества».
В 1893 году Брянский уезд был разделен на 4 стана: 1, 2, 3, 4. Каждый стан объединял несколько волостей. В 1904-го население 1-го стана, например, составляло 50.630 человек. Уездный исправник назначался губернатором. Вся полиция на местах была подконтрольна не только Департаменту полиции Министерства внутренних дел, но и местным губернским властям.
Начальником полиции во всех губернских и крупных городах являлся полицмейстер, который возглавлял управу благочиния, а со 2-й половины XIX века – городское полицейское управление. Ему подчинялись все полицейские чины и учреждения города, с помощью которых он осуществлял «благочиние, добронравие и порядок», а также исполнение распоряжений высших властей, судебных приговоров.
Губернии делились на уезды, уездное полицейское управление возглавлял исправник. Власть его в уезде была единоличной. В качестве представителя губернатора в уезде исправник был обязан наблюдать за общественной безопасностью и за правильным делопроизводством. Власть исправника распространялась на весь уезд, за исключением губернских и некоторых других городов, имевших свою особую полицию. В брянском архиве сохранилась переписка брянского уездного исправника со становыми приставами о недостатках в работе. Так указывалось, что сотрудники при составлении документов забывают указать номер исходящего документа ответ, на который дают, путаются в правильном составлении рапортов и иной документации, затягивают на продолжительный период сроки исполнения, а также сложно порой установить ответственное лицо за выполнение поручения.
Уездному исправнику подчинялись становые приставы. Пристав отвечал за всю организацию полицейской службы на участке: расстановку постов, графики дежурств, проведение занятий с городовыми, первичный розыск по совершенным преступлениям, арест преступников, допрос. Работы у приставов было много. В брянском архиве сохранилась статистическая отчетность относительно количества дел, проходивших через становых приставов Брянского уезда.
| Статистическая отчетность становых приставов за 1905 – 1909 гг. | ||||||
| № | Год | Число всех поступивших бумаг | Число нарядов и дел | Число преступлений дознание о которых направлены в суд | Число происшествий, дознание о которых расследованы, но до суда не дошли | Площадь стана и количество жителей |
| I стан | ||||||
| 1 | 1905 | 13275 | 930 | 314 | 59 | 1082 кв. верст, 67507 жителей |
| 2 | 1906 | 14301 | 950 | 304 | 112 | |
| 3 | 1907 | 15979 | 981 | 412 | 122 | |
| 4 | 1908 | 17430 | 980 | 420 | 153 | |
| 5 | 1909 | 20148 | 985 | 425 | 201 | |
| II стан | ||||||
| 1 | 1905 | 5182 | 443 | 556 | 56 | 2015 кв. верст, 43941 жителей |
| 2 | 1906 | 6919 | 664 | 352 | 71 | |
| 3 | 1907 | 6763 | 507 | 281 | 64 | |
| 4 | 1908 | 5989 | 546 | 244 | 59 | |
| 5 | 1909 | 4785 | 539 | 299 | 46 | |
| III стан | ||||||
| 1 | 1905 | 5312 | 768 | 348 | 35 | 1863 кв. верст, 47245 жителей |
| 2 | 1906 | 4869 | 989 | 414 | 96 | |
| 3 | 1907 | 5117 | 846 | 316 | 32 | |
| 4 | 1908 | 5269 | 767 | 323 | 24 | |
| 5 | 1909 | 4628 | 742 | 288 | 15 | |
| IV стан | ||||||
| 1 | 1905 | 2774 | 227 | 140 | 13 | 1088 кв. верст, 47245 жителей |
| 2 | 1906 | 3560 | 329 | 159 | 11 | |
| 3 | 1907 | 3710 | 386 | 179 | 16 | |
| 4 | 1908 | 4334 | 438 | 155 | 20 | |
| 5 | 1909 | 1663 | 568 | 271 | 34 | |
Как видно из таблицы, документооборот, с которым сталкивались становые приставы, был объемистым, помимо всего прочего в его обязанности входили надзор за поведением публики в общественных местах и «пресечение праздных разговоров о высоких особах».
Следующим по полицейской иерархической лестнице следовал чин околоточного надзирателя. Он хотя и относился к младшим полицейским служителям. Жалованья ему полагалось в два с лишним раза больше, чем городовому. В отличие от нынешних офицеров тогда околоточный надзиратель являлся фактически государственным служащим. Форма ему полагалась, как у классных чинов. Особенность должности околоточного надзирателя состоял в том, что он был главным и единственным передаточным звеном между государственной машиной и гражданами. Любая казенная бумага, например, судебная повестка, направленная в адрес гражданина, вручалась лично околоточным надзирателем.
Но главная его обязанность заключалась в строгом надзоре за тем, чтобы жители околотка без малейших отступлений соблюдали правила и постановления «относительно общественного благоустройства и благочиний». Должностная инструкция предписывала «досконально знать» о происходящем в околотке – от затеваемого в домах ремонта, до женщин, тайно занимающихся сводничеством.
Вообще же околоточный был прикован инструкцией к своей территории: покидать ее он мог только с разрешения пристава. Каждый раз, выходя из квартиры, околоточный был обязан сообщать ближайшему городовому, куда направляется, чтобы в случае необходимости его удалось бы легко отыскать.
Даже жениться околоточные надзиратели, так же как и городовые, могли только с разрешения градоначальника.
Низшим чином городской полиции являлся городовой. Городовые набирались из отставных солдат и унтер-офицеров по вольному найму.
Содержались полицейские из бюджета города. Городовые повседневно носили серую форму, а летом белую. На посту им приходилось стоять в три смены по шесть часов. Если требовалось отлучиться, постовой должен был вызвать двух дворников. Кстати дворники считались официальными помощниками городового, сродни нынешних не аттестованных сотрудников милиции. Одного дворника постовой оставлял вместо себя, а другого направлял в участок, чтобы тот доложил о причинах оставления городовым своего поста. Четырьмя городовыми командовал один старший городовой.
За общественным спокойствием помимо городовых наблюдали стражники. Денежное содержание которого на 1908 голу составляло 240 рублей в год. Из жалования изымалось 2,5 рубля в месяц на форменное обмундирование и 60 рублей в год для оплаты съемной квартиры. Кроме того, порядком 80–100 рублей выдавали местные власти на содержание и прокорм лошади. В службу стражников можно было прийти со своей лошадью, если же ее не было, то государство предоставляло сотруднику тягловую силу, хотя встречались и пешие стражники.
На службу в полицию нанимались отставные военные, военнослужащие, получившие травму или ранения в сражениях. Казаки могли поступить на службу в исключительных случаях, так как их задача заключалась в обороне страны и участии в войнах. Лица, подлежавшие призыву на военную службу, освобождались от нее при условии, если они уже находились на должностях полицейских.
Низшие чины полиции проходили переподготовку в специальных школах для стражников, которые работа в каждом уезде. Кроме того, проводились и стрельбы, так в 1915 г. с перевооружением низших чинов полицейской стражи японской винтовкой системы Арисака образца 1897 года Департамент полиции распорядился провести в каждом уезде огневую подготовку. Так, к примеру, полицейский страж в положении стоя с руки должен был с расстояния 300 метров (420 шагов) поразить ростовую фигуру хотя бы один раз.
После Февральской буржуазно-демократической революции в России остро встал вопрос об организации охраны общественного порядка. Полиция была деморализована и фактически перестала выполнять свои функции. Временное правительство, учитывая отношение населения к полиции, 6 марта 1917 года издало постановление о ликвидации корпуса жандармов, а 10 марта 1917 года упразднило Департамент полиции. Вместо Департамента полиции в составе Министерства внутренних дел было учреждено Временное управление по делам общественной полиции и по делам личной и имущественной безопасности граждан. Временное правительство взяло курс на создание народной милиции с выборным начальством, которое подчинялось бы органам местного самоуправления.
