Бывший брянский губернатор Юрий Лодкин (на фото) о «красном поясе» России.
«Лента.ру»: Как бы вы охарактеризовали 90-е годы в политической и общественной жизни России?
Юрий Лодкин: Люди все разные, потому и характеризуют они это время по-разному, но обычно преобладают негативные оценки. Особенно много негатива связано с экономическими переменами. Это справедливо, ведь останавливались фабрики и заводы, пустели бюджеты всех уровней. Учителя, врачи, да вообще все бюджетники месяцами не получали заработную плату. Такая же ситуация сложилась на большинстве предприятий, которые потрясали забастовки.
Нищенское положение граждан толкало их на продажу своих вещей — одежды, обуви, мебели, ювелирных ценностей, собранных за долгие годы различных коллекций. Так было в провинции, но и в столице, от гостиницы «Россия» до площади Маяковского, вдоль всей Тверской протянулся ряд деревянных ящиков — импровизированных рыночных прилавков. Эти картины тогдашней жизни могли бы служить декорацией для фильма о НЭПе.
Странным был 90-й год — заглохли голоса профсоюзов, комсомольские деятели ударились в предпринимательство. Самое удивительное — втихую стали покидать ряды КПСС некоторые бывшие партийные активисты. Это уже было началом политического кризиса, который в 1991 году обретет массовый характер. Но, как показала выборная кампания 1990 года, позиции коммунистов в регионах все еще оставались крепкими.
Мне пришлось пройти выборную кампанию в депутаты РСФСР в 1989-1990 года в Новозыбковском избирательном округе номер 297. Кроме меня, по нему проходило еще шесть кандидатов, все коммунисты. Могу сказать, что мои оппоненты были людьми авторитетными и честными. За всю кампанию не было ни одного случая нарушения выборного законодательства или неблаговидных проступков со стороны кандидатов. Мне позже пришлось принимать участие во множестве выборов, и я могу твердо сказать, что те первые выборы были самыми честными и чистыми. В избирательном округе за меня проголосовало более 72 процентов избирателей.
26 апреля 1993 года вас избрали главой администрации Брянской области, а уже через несколько месяцев (в сентябре) Ельцин отстраняет вас от должности за неподчинение Указу номер 1400.
Этим указом, как вы помните, был распущен Съезд народных депутатов и Верховный Совет. Он, по своей сути, был противозаконным. Президент не имел права на разгон высшего органа исполнительной власти страны. Я к этому времени уже довольно хорошо ознакомился с российским законодательством, работая в составе комиссии, на которую возлагались задачи разработки новой Конституции.
Указ Ельцина «О главе администрации Брянской области» был подписан 25 сентября 1993 года. За четыре дня до этого 21 сентября Конституционный суд Российской Федерации признал указ Ельцина «О поэтапной конституционной реформе в Российской Федерации» (от 21 сентября 1993 года) и его «Обращение к гражданам России» не соответствующими Конституции. Эти несоответствия в свою очередь «служат основанием для отрешения президента Российской Федерации Б.Н.Ельцина от должности или приведения в действие иных специальных механизмов его ответственности».
В мою бытность народным депутатом РСФСР, меня однажды срочно вызвали в Москву. Уже с 22 по 25 сентября я принимал участие в запрещенном X съезде. Обратите внимание на формулировку, с которой меня отстранили от должности: «за противодействие осуществлению избирательных прав граждан Российской Федерации». Как я мог, находясь в Москве, противодействовать осуществлению избирательных прав граждан в Брянской области? Тем более что результаты выборов еще даже не были объявлены. Указ Ельцина о моем отстранении от власти был одной из многих противоправных выходок тогдашнего президента.
События октября 1993 года потрясли страну, как вы их встретили и как сейчас относитесь к расстрелу парламента?
Возвращаясь к событиям 1993 года, честно скажу, я горжусь тем, что был в рядах защитников Конституции РСФСР. Мои оценки и отношение к событиям 1993 года не изменились. Я как и прежде считаю, что команда расстрельщиков советской власти, как и виновники развала Советского Союза, когда-то предстанут перед народным трибуналом.
Кстати, вы сами сталкивались с Ельциным, какое у вас о нем мнение?
Понимая преступную противозаконность действий Ельцина, я и относился к экс-президенту как к негативной личности. Даже когда меня вызвали в Москву для получения ордена Дружбы из рук Ельцина, то я не хотел ехать. Но мои товарищи по партии настояли: «Это орден России, а не Ельцина — поезжай обязательно». Я поехал, чтобы публично в Кремле высказать свои претензии по поводу финансирования программы «Дети Чернобыля», и выступил так, что даже Юрий Лужков после этого мне сказал: «Ну, Лодкин, ты даешь!».
То есть, вы с ним не общались?
Общались. Запомнилась первая личная встреча, она произошла на первом Съезде народных депутатов. Я выступал, отстаивая интересы моих избирателей — жертв Чернобыльской катастрофы. Речи оказалось недостаточно. Тогда я вместе с опытным политиком, председателем Брянского облисполкома Виталием Григорьевичем Сыроватко и рядом депутатов из регионов создали парламентское объединение «Чернобыль».
Ельцин к этому времени уже был избран председателем Верховного Совета, и мы напросились к нему на прием, чтобы рассказать о множестве проблем и болезней пострадавших от аварии в Чернобыле, лечение которых требовало пристального внимания высших властей России. Докладывать Ельцину должен был Сыроватко, но так случилось, что его пригласили в Кремль к Горбачеву, поэтому докладывал я.
Сидя прямо напротив Ельцина, я почувствовал жуткий перегар. О принятии им спиртного в изрядном количестве свидетельствовал не только мощный запах, но и не совсем связная речь. Ельцин был пьян. В подобном состоянии мне доводилось видеть его не раз, в том числе, когда он посещал сильно пострадавший от чернобыльской катастрофы город Новозыбков. Позже я узнал от свердловских депутатов, что Ельцин часто находился «под мухой», и тогда ко мне пришло глубокое понимание, что от него нельзя ждать чего-то доброго. Время подтвердило этот вывод.
Несмотря на решение Ельцина, в 1996 году вам удалось вновь избраться на пост главы администрации Брянской области. Когда закончилось ваше противостояние с президентом?
Это противостояние продолжили лакеи Ельцина. Они всеми силами старались выбить из-под меня губернаторское кресло. Им не удавалось это сделать в течение долгого времени, и только обманным путем, используя неправедную силу судебных властей, они усадили в кресло руководителя областной администрации Николая Денина, деятеля, который почти десять лет под прикрытием своих московских друзей грабил область и обогащал свою семью.
Счет награбленного шел на десятки миллионов рублей. В эти дни, когда я даю это интервью, в Брянском областном суде слушается нелицеприятное дело бывшего Брянского губернатора, которому высказал свое недоверие Владимир Путин (Денин по решению суда получил четыре года колонии за превышение полномочий — прим. «Ленты.ру»).
В середине 90-х формируется так называемый «красный пояс» России. Вы — один из ярких его представителей. Вы осознаете, что власть тогда была практически у вас в руках?
Это ошибочное мнение. Во главе исполнительной власти находились коммунисты только в Брянской, Амурской, Липецкой и Новосибирской областей, вот и все. Что касается определения «красный пояс», то мне думается, что его пустил в оборот один из самых остервенелых прислужников Ельцина, ранее активнейший пропагандист основ марксизма–ленинизма Геннадий Эдуардович Бурбулис. Он слепил свою политическую карьеру, находясь в числе подпевал Ельцина.
Зачем ему это было нужно?
Бурбулис настойчиво выдавал себя за серьезного ученого-политолога, но этого ему было мало. Он рвался к реальной власти. В 1990 году Бурбулис избирается депутатом областного Совета в Свердловской области и выдвигает свою кандидатуру на пост председателя Совета, но проигрывает выборы Власову. Эту неудачу Геннадий Эдуардович отметил выходом из членов КПСС, и это, заметим, поступок страстного штатного пропагандиста коммунистических идей.
В августе того же года Бурбулис делает прыжок в Москву, чтобы быть ближе к Ельцину. Его потуги были замечены — его приняли на работу во вновь избранный Верховный Совет России в качестве представителя Ельцина, и он создал там Высший координационный Совет. В 1991 году Геннадий Бурбулис становится государственным секретарем РФ. Он уже рядом с дорогим Борисом Николаевичем.
Юрий Евгеньевич, а почему Геннадий Бурбулис «остервенелый прислужник»?
Заслуги этого политика многогранны! Он выступил организатором кампании по самороспуску союзного Съезда, ему принадлежит авторство постановления о предоставлении дополнительных полномочий Ельцину, он принимал участие в организации Беловежского сговора, развалившего СССР и так далее.
Сейчас, уже после ухода Ельцина в мир иной, Бурбулис нарабатывает себе политический капитал, пуская в оборот понятие — «эпоха Ельцина». Можно предположить, что отдавая свои силы постижению основ марксизма–ленинизма, Геннадий Эдуардович не находил времени соотнести свои знания с русскими словарями, иначе он бы твердо знал о невозможности применения термина «эпоха» ко времени властвования Бориса Николаевича.
Но он теперь в разном контексте толкует — «эпоха Ельцина, эпоха Ельцина…» Какая эпоха? Нужно бы знать Бурбулису и иже с ним, что эпоха — это длительный промежуток времени, выделяемый по какому-то характерному явлению, событию. Например, геологическая эпоха, эпоха феодализма, советская эпоха. В данном случае мы можем с полным правом вести речь только о ельцинском периоде разорительных реформ, последствия которых пытается иногда устранять Владимир Путин.
Вы так ругаете Бурбулиса, что складывается ощущение, будто он вас лично обидел. Однако вернемся к губернаторам-коммунистам, их тогда называли еще «красно-коричневыми»
Находились демократические лизоблюды, всеми силами стремившиеся прилепить нам определение «красно-коричневые». Не вышло, народ не принял таких фашистских поползновений. Никаких связей между коммунистами, вставшими у власти в регионах, с фашистами не было. Знаю о попытках прилепить этот ярлык орловскому губернатору Строеву. Егор Семенович, хотя позже и вступил в «Единую Россию», дал такой отпор обвинителю: «Читайте словарь. Что значит «красный»? Это значит красивый. Красный угол, красна девица, Красная Площадь».
Когда меня на все лады старались обвинить в том, что я коммунистический ортодокс, то я отвечал, что вся моя «коммунистичность» заключается в стремлении облегчить участь простых людей, страдающих от шоковой терапии, и это мне в определенной степени удавалось. Неслучайно полномочный представитель президента в Центральном федеральном округе Георгий Полтавченко назвал нашу область «одним из локомотивов ЦФО». Вот вам и «красный пояс»!
Хорошо, «красный пояс» — выдумка группы Ельцина, но он долго находится на политической повестке, а затем исчезает. Что изменилось?
Прежде всего, еще раз скажем, что в буквальном смысле «красного пояса», придуманного сторонниками Ельцина, не было. Были отдельные региональные очаги, руководство которых всеми силами старалось, даже действуя в рамках тогдашних законов, облегчить жизнь населения, не допустить развала экономики.
Это вызывало озлобление у сторонников рыночной экономики и разорительной шоковой терапии, искавших возможность поживиться за счет народных масс. Поэтому возрождавшийся капитализм захватывал власть в регионах и душил любые попытки сохранить прежний плановый характер хозяйствования.
Верно ли суждение о том, что как только новая власть путинского периода устоялась и вернулась к привычной почти советской риторике и поведению, «красный пояс» и его электорат стали ее опорой?
Увы, это не так. Можно заметить неприметные ростки «красного» на российской политической ниве. Нужно время, чтобы в новом, еще слепом поколении прорезалось видение того, что натворили в стране ельцины, бурбулисы, чубайсы, гайдары и прочая, и прочая, и прочая.
Все 90-е шло обсуждение создания нового союза России и Белоруссии. Но это, несмотря на готовность обеих сторон, постоянно откладывалось. Политологи тогда утверждали, что администрация президента РФ боится популярности Александра Лукашенко. Вы как активный участник интеграции наших стран можете сказать, что в этом есть доля истины? Почему союз состоялся только в экономической сфере?
Мне довелось быть заместителем председателя парламента России-Белоруссии. Я несколько раз посещал братскую страну в составе официальных делегаций, много раз встречался с Александром Лукашенко и беседовал с ним, выступал на втором Всебелорусском съезде. Соседство Брянской области с Гомельской областью Белоруссии дает мне возможность и право судить об отношении моих земляков к делам в Белоруссии и лично к президенту этой страны.
Во времена Ельцина мне не раз приходилось слышать от земляков мнение: нам бы такого главу государства, как Лукашенко! В 1998 году был проведен опрос населения в Красногорском, Злынковском и Климовском районах Брянской области. Более 70 процентов опрошенных высказались за политическое объединение наших стран. Подобное единство предполагает единую систему власти, единое правительство, единого президента. Думаю, что утверждения политологов тогда имели под собой основания. Эти основания в определенной мере сохранились и сегодня.
Возможно ли, по вашему мнению, возвращение во времена, схожие с 90-ми?
Для этого нужны особые условия и новый Борис Ельцин.
По матeриалам: lenta.ru